Чебоксары, 1989 год. Я уже пил чай, когда краем уха услышал по радио: 'летайте самолетами Аэрофлота'! Чашка застыла у самых губ. - Ты чего? - удивленно спросила жена. - Знаешь, что это такое? - Реклама. - Вовсе нет. Это - условный знак. - Какой знак? Обычная рекламная фраза. Брось ты... - Честно тебе говорю. Помнишь, почти сразу после армии, меня в военкомат вызывали? Там мне еще в военный билет кучу бумажек наклеили? - И что из этого? - Нам тогда дали установку - если услышим по радио призыв - 'летайте самолетами Аэрофлота' - должны немедленно прибыть в военкомат. - Чушь! Эта фраза звучит ежедневно. - А я вот, не слышал ее все эти три года. Она только встречается на каждом шагу - на плакатах. А по радио ее никогда не произносят... В глазах жены поселилась тревога. Кажется, она тоже не могла припомнить, когда слышала эту фразу по радио в последний раз. Если только в одноименной песне группы 'Веселые ребята'? - Никуда не отпущу. Не слышал ты ничего. Все, забудь. Тебе надо обо мне заботиться и о будущем ребенке, а не с автоматом по военкоматам... - А вдруг что-то серьезное? - Тем более не пущу! Допивай свой чай. Тоже мне, герой нашелся. Без тебя разберутся. Фраза 'летайте самолетами Аэрофлота' прозвучала повторно. Потом пошли сигналы точного времени, и диктор известил: московское время -девять часов. - Ну, Ла, - заискивающе произнес я. - Мне самому даже интересно стало... Все равно сегодня я ничем не занят. Слетаю туда-сюда, и сразу обратно...
— Вы спрашиваете, как рождаются фильмы? На меня не накатывает желание выступить, так сказать, с кафедры с важным для человечества сообщением. Да и темы своей у меня нет. Нет и продуманной последовательности фильмов. Так я устроен: если что-то получилось хорошо, именно это делать уже неинтересно. Не хотелось еще раз снимать «Сережу», хоть убей. А после успеха фильма все сценарии о детях тащили мне. После картины «Путь к причалу» несли все про моряков… Зато фильм «Я шагаю по Москве» подвергся яростным нападкам. Хрущев тогда выступил с призывом не показывать помойки. А тут на следующий день выходит наш фильм — с умытой, цветущей Москвой, словно по заказу партии и правительства. Но я-то снял фильм, который хотелось снять. И Шпаликову он нравился. До этого я долго был в экспедиции и, когда вернулся, увидел, как прекрасна Москва, когда прилетаешь летним утром. Даже в те советские обшарпанные и ухабистые времена. Едешь с аэродрома часов в шесть. Свет мягкий, розоватый. Таким я этот город вспоминал. «Я шагаю по Москве» больше всего пришелся по душе уголовникам. Почему? Потому что в картине был свет. Столько писем благодарных я больше никогда не получал.
C «Кин-дза-дзой» всегда были проблемы. Скажем, когда во дворе «Мосфильма» мы испытывали ракету для съемок, она, вместо того чтобы вернуться обратно, приземлилась в другом дворе, где была школа КГБ… А когда мы уехали в экспедицию в город Небит-Даг, ракету (в фильме она называется пепелац. – «НИ») по ошибке отправили во Владивосток. Кроме того, ураган разрушил повозку Цан. С самой Цан, которую играла замечательная актриса Ирина Шмелева, тоже были проблемы… Для нее был пошит специальный костюм, но костюмеры забыли взять его с собой, а когда она прилетела (а прилетела она на один день, так как снималась в другой картине), пришлось на месте за вечер шить для нее что-то из мешковины. А главное, на следующий день в Каракумах пошел дождь. Такого не помнил никто! Мне тогда уже ясно было, что дождь и все остальные напасти присылают инопланетяне. Им не нравилось, что мы их изображали такими, какие они есть на самом деле. Не привыкли, что их показывают или чрезвычайно умными и благородными, или ужасными и всемогущими. И сейчас они не оставляют нас в покое.
В “Кин-дза-дза” есть номер — музыка инопланетян. Культура на планете, куда попали наши герои, находится в полном упадке, даже речь свелась к двум словам: ку и кю. И музыка, которую исполняют инопланетяне Уэф и Би (Леонов и Яковлев), должна быть очень примитивной и очень противной — примерно как бритвой по стеклу скребут. Канчели написал мелодию. Я сказал что годится, но надо упростить.
Георгий Данелия взялся за съемки «Кин-дза-дзы». Только в анимационном варианте. Разговоры об этом ходят уже не один год. Сам Данелия о проекте рассказывать не любит – боится сглазить. Но нам повезло. Предварительно об интервью мы не договаривались, но когда пришли в мастерскую режиссера на «Мосфильме» («Кин-дза-дзу» делают именно здесь), Георгий Николаевич оказался на месте. И неожиданно разговорился…
Он ни на секунду не отвел глаз от экрана. На зал не оборачивался, время не проверял и курить не выходил. Хохотал от души. Казалось, переживал происходящее на экране на всю катушку. Покачивал головой в такт музыке. Когда экран погас и в зале зажегся свет, вышел на сцену и сказал: "Ну что ж, мне понравилось. По-моему, хорошая картина!". Так Георгий Николаевич Данелия еще раз посмотрел снятый им ровно тридцать пять лет назад фильм "Не горюй!".
Режиссеру Георгию Данелия, создателю культовых фильмов «Сережа», «Тридцать три», «Не горюй», «Мимино», «Осенний марафон» и других 25 августа исполнилось 75 лет. В канун юбилея режиссер дал интервью корреспонденту Интерфакса Нине Коваленко.
— Я РОДИЛСЯ в Тбилиси. Потом мы переехали в Москву, и с тех пор (а мне тогда было лет девять) я уже чувствовал себя москвичом. Как-то очень быстро проникся атмосферой города, нашел друзей. Отец был первоклассным инженером, его пригласили на Метрострой. Наверное, жесткую самодисциплину я точно у отца унаследовал. Очень сдержанный, никогда не проявлял ко мне нежных чувств. Если уж похлопал по плечу, то это значило — одобряет. Но я знал, что он очень любил меня. И чувства юмора ему было не занимать.
Немало гуляет по свету популярных, и в то же время безымянных, то есть потерявших автора, стихотворений и песен. Это — высшее достижение их создателя. Так же, подумал я, бывает и с фильмами. Кто поставил «Я шагаю по Москве»? Из 10 опрошенных мною 9 пожали плечами. А ведь в активе этого режиссера еще и «Осенний марафон», и «Мимино», и «Афоня», и «Не горюй». Итак, я беру интервью у кинорежиссера Георгия Данелия.
